На досуге тренирую Очень Малую Форму. Получается пока откровенно херово, бредово и глупо, но что есть то есть. Будем левелапаться.
1. Исполнение с
Шингеки-Ван-Стринг!Непоследовательный огрызок про Сашу и картошку. Можете сразу читать последнее предложениеНепоследовательный огрызок про Сашу и картошку. Можете сразу читать последнее предложение
Всё еще тёплая картофелина приятно согревала руки.
— Моя любимая! — плотоядно-влюбленные глаза Саши не сулили картофелине ничего хорошего. Впрочем, если бы картошка могла дышать и думать, то, наверняка, обрадовалась бы столь чистосердечному признанию в любви.
Никто не удивлялся тому, что Саша разговаривает с картошкой. Тем более, сама Саша.
Но однажды картошка заговорила с Сашей...Вообще, думала еще наисполнять, но что-то ничего не прет. Часть заявок вообще тупо пейринг и расплывчатый ключ, типа "бинты" или "обнимашки". Оно, по сути, понятно — хочешь почитать про парочку, а ключ не придумывается.
Сама так делала. Только у меня было по принципу: симпатичный пейринг+первая рандомная фраза, услышанная левым ухом от родных или по телевизору. Поэтому на уткофесте, на крэк-туре, столько заявок с бредовыми ключами. ***
2. Исполнения с
Джинтама-Ван-Стринг-Фэст!Сразу предупреждаю, что самая распостраненная реакция на сиё "творчество" — какой ужас Оо
Про Окиту, Кагуру и волосы.Про Окиту, Кагуру и волосы.
— Вижу, ты отрастила себе... волосы.
— Ты про какие?
Окита отметил про себя, что помимо всего прочего, у Кагуры добавилось проницательности.
— Про эти? — Кагура эффектно мотнула головой. — Или про эти? — Кагура резко подняла одну руку.
В один миг весь мир померк в глазах Окиты.
— Волосы. На голове. Хотя изначально я имел ввиду сиськи. Но для человека, который выращивает волосы в подмышках, это слишком тонкие материи.
— Я не ходила к парикмахеру два года — чего ты хотел?А тут уже что-то ближе к моему обычному чувству юмора
Таказура из мувика. АНГСТ!Таказура из мувика. АНГСТ!
Голос Такасуги преследовал его повсюду.
"Ты всё равно не сможешь ничего изменить!" — кричал он, когда Кацура жаловался Элизабет на недоваренный рис.
"Ты всё равно не сможешь ничего изменить! — вопил голос, когда Кацура сидел перед телевизором и снова рыдал над смертью Муфасы.
"Ты всё равно не сможешь ничего изменить!" — звучало отовсюду, когда Кацура жаловался, что пушистые комочки снова расцарапали ему лицо.
— Я всё равно не смогу ничего изменить, да, да! — бурчал сам про себя Кацура, когда противный голос снова попытался предупредить, насколько безнадежная затея выиграть в сёги у Элизабет.
Пожалуй, пересадить себе глаз Такасуги было самой глупой затеей в его жизни. Но Кацура уже всё равно не мог ничего изменить.А здесь я чудесным образом пронзила мыслю заказчика. Ну ладно, это было очевидно. Зато меня многократно погладили.
Окита, Кагура и три желанияОкита, Кагура и три желания
Забросил однажды Окита невод в море и выловил золотую рыбку. Он знал сказку о золотой рыбке, поэтому дальнейшие слова были сказаны без тени сомнения:
— Ты исполнишь три моих желания.
Рыбка засверкала еще пуще, а потом выскользнула из рук, ударилась оземь и превратилась в красную девицу. Знакомую девицу в красных китайских одеждах.
— Такого в сказке не было, — Окита застыл в недоумении.
— А это и не сказка, — пожала плечами Кагура. — Теперь ты исполнишь три моих желания... перед смертью.снова нытьёВообще, я на однострочники в обиде — они не приняли моих Мукурышей. И даже то, что остальной десяток моих заявок они приняли, нисколечко не меняет... Ну ладно, меняет. Но я же всю душу вложила в ту заявку! ***
3. А еще я пыталась оживить гинтамотред, но, как всегда... получилось как всегда, короче. Но это потерять не хочу.
Гинтоки-слон с мохнатой гривой ест макароны, растущие на рельсах.(с)
АУ, ангст и психодел по мотивам ЭкзюпериАУ, ангст и психодел по мотивам Экзюпери
Гинтоки жил на Маленькой Планете. Настолько маленькой, что если пойти утром вдоль железной дороги, то через несколько часов можно было попасть в утро следующего дня.
Каждое такое утро Гинтоки вставал и, гордо задрав хобот к звездам, шел к водопою. Его густая сахарная грива еле заметно покачивалась в такт шагам, а большие грустные глаза то и дело косились под лапы.
Так получилось, что водопой находился на другой стороне планеты, куда вела бесконечная железная дорога.
Кстати, о дороге. Никто не знал, кто, когда и зачем её построил. Еще с тех времен, когда Гинтоки был маленьким слоненком, эта дорога без станций и поездов огибала планету по окружности, разделяя её на две ровные части. Если идти по шпалам, по пути срывая длинные, раскачивающиеся на ветру, варенные макаронины, то можно было бы увидеть много интересного.
Однако, это интересное уже давно перестало быть таковым. Сотый раз наблюдать, как милый рыжий кролик в белом передничке изучает карате, усиленно мутузя пыхтящий фиолетовый паралеллепипед; или как синеглазый мужик в военной форме яростно отбивается от толпы с пакетами на голове... Всё это было настолько обыденно, что даже скучно.
Иногда Гинтоки думал, какой была бы его жизнь, родись он в другом месте, большом и просторном, без этой железной дороги и этих макарон.
Впрочем, макароны можно было бы оставить.Тоже что-то бессмысленное.
Будни Камуи и АбутоБудни Камуи и Абуто
Стороннему человеку, который видел Камуи впервые, могло показаться, что кроме крови и драк тому ничего не интересно. И лишь Абуто знал, что это не так.
Лишь Абуто знал, что любимое занятие Камуи — постигать дзен, кружа по ветру вместе с листьями. Как только назревала ветреная погода, Камуи выходил на лужайку, садился в позу лотоса и медленно взлетал, мерно раскачиваясь по воздуху. Иногда на него что-то находило и он с радостным выкриком делал несколько причудливых воздушных кренделей, но потом всё вновь возвращалось на свои места.
Наблюдать за Камуи в такие моменты было невыразимо скучным занятием, но Абуто терпел. Мимо пролетела, громко ругаясь, огромная ворона, панически улетая от игрушечной полицейской машинки. Эта сцена напомнила Абуто, что сколько в мире еще непознанного и насколько скучна его, Абуто, судьба.