Название: Взросление и микробы
Автор: Nasu_N (Adell)
Фэндом: Gintama
Дисклеймер: Сорачи-сенсей
Персонажи: Кацура/Гинтоки, упоминаются Такасуги, Шойо-сенсей и свой персонаж
Рейтинг: PG-13
Жанры: недояой, юмор
Предупреждения: пара нецензурных выражений, упоминается и активно обговаривается гет, фанфик - один сплошной диалог.
Размер: мини
Публикация на других ресурсах: Если понадобится, то пришлите, пожалуйста, ссылку.
Описание: Каждый ребенок мечтает стать взрослым. Если ему уже тринадцать, то он начинает задумываться о взрослых вещах. Но думать и рассуждать - одно, а пытаться воплотить в жизнь - совершенно другое.
Примечания автора: Автор очень хотел написать что-то милое по ГинЗуре, при этом стараясь сильно не ООСить. Вот, собственно, результат.

*прочитать*Это было самым страшным потрясением за последние несколько месяцев размеренной и спокойной жизни. Самым ужасным было то, что его это происшествие действительно задело. Гинтоки считал, что о подобной ерунде волнуются только сентиментальные девчонки, но никак не будущие самураи. Сейчас же его сердце выстукивало бешеные ритмы, притом бешеные в прямом смысле. Вот именно, Саката Гинтоки был в бешенстве. Во всяком случае, так казалось ему самому, на лице же отображалась крайняя степень отвращения. Напротив стоял Кацура и с абсолютной невозмутимостью наблюдал за реакцией товарища. Гинтоки же эта вечная Зурина "морда кирпичом" бесила еще больше, а уж после недавнего события и подавно. По сути, всё, что сделал Зура - это чмокнул Сакату в губы. Легко, быстро, мимолётно, невесомо. Ничего особенного этот поцелуй не вызвал, кроме негодования со стороны тринадцатилетнего Гина. Причины своей столь бурной реакции на подобную мелочь сразу же образовали в голове Гинтоки логическую цепочку. Во-первых, это его первый поцелуй. Мальчик не так себе представлял это "таинственное действо". Точнее, он никак себе его не представлял, поскольку даже и не задумывался о подобных вещах. Во-вторых, его первый поцелуй был с парнем, что просто ужасно. В-третьих, этим парнем был Зура, что еще хуже. В-четвёртых, это было самое наглое вторжение в его личное пространство за всю недолгую жизнь. В-пятых то же что и в-третьих - вторженцем был Зура. Покончив с минутным сеансом самокопания и немного успокоившись, Саката уселся на дощатый пол, прислонился к тонкой, почти бумажной, стенке и неодобрительно покосился на длинноволосого. Тот предпринял попытку усесться рядом, но был бесцеремонно и грубо отодвинут ногой, подальше от несчастного Гина.
- Что это было? - нервным голосом поинтересовался кудрявый.
- Поцелуй, - невозмутимости Котаро можно было позавидовать.
Гинтоки уже хотел было ответить чем-то особенно колким и обидным, но справедливо решив, что это вряд ли возымеет хоть какой-нибуть эффект, решил не отвлекаться на ненужные маневры:
- Нафига?
- Это долгая история, - ответил Кацура.
- Знаешь, я даже не против её послушать, - все неприятные эмоции по поводу уже прошли, оставив по себе только лёгкое любопытство.
- Знаешь, я недавно на досуге размышлял на тему взросления. Эти размышления привели к мысли, что мне уже тринадцать лет от роду, а я ни разу не целовался.
- И ты решил исправить эту вопиющую несправедливость, - догадался Саката.
- Не перебивай, Гинтоки, я еще не всё сказал. Так вот, я решил исправить эту вопиющую несправедливость. Во-первых, я пересмотрел всю литературу на тему поцелуев, которую смог найти. Когда моя теоретическая база по этому вопросу значительно увеличилась, то я...
- ...поспешил перейти к практике, - вставил Гин с кислой миной.
- Именно. Выбор возможных...
- ...жертв, - Гинтоки уже был в почти обычном настроении, о чем свидетельствовало возвращение чувства юмора.
- ...кандидатов у меня ограничен: ты или Такасуги. Были еще кандидатуры Шойо-сенсея и Мико-сан из булочной, но потом я их отбросил.
- А почему ты выбрал именно меня? Не Шинске?
- Я бросал монетку, - честно ответил Кацура.
- И когда выпал я, ты помчался совершать свой "подвиг", - Саката уже был полностью спокоен.
- Нет, монетка избрала Шинске.
- Тогда какого?.. - ту Гинтоки опять занервничал.
- Второй раз тоже выпал Шинске, как и третий. Когда на четвёртый раз, наконец-то, выпал ты, я отправился на твои поиски и нашел здесь. Дальше тебе уже известно, - закончил свою историю парень.
- И какого хрена ты припёрся ко мне?
- Шинске меня бесит и раздражает. Возможно, я его даже ненавижу, - эту реплику Котаро почти прошипел, делая при этом еще более серьёзное и мрачное выражение. Гин подумал о несправедливости судьбы. Нужно было обязательно этой парочке погрызться именно тогда, когда у Зуры вовсю гормоны играют и того тянет на любовные свершения. Хотя, если бы Кацура решил попрактиковаться на Такасуги, то тот наверняка бы обиделся, перед этим выбив пару зубов на память. Эта перспектива была неплохой, поскольку обиженный Такасуги гораздо приятней и молчаливей Такасуги обычного. Но мог бы быть и другой, гораздо худший исход. Если бы Зура начал давать сдачи, а он наверняка бы начал, то разразилась бы очередная священная война, в которой ему, Гину, тоже бы пришлось принимать участие в качестве дополнительного резерва со стороны обидчика. Всё бы ничего, но стиль ведения боя Шина - мелкие набеги исподтишка и различные каверзы, что абсолютно не вызывало желания у Гинтоки к открытому противостоянию.
- Так если ты сам для себя всё заранее решил, то зачем тебе эта монетка понадобилась? – продолжил свой допрос Саката.
- На счастье.
- Какое счастье?
- Поверье такое есть - монетку бросают на счастье.
- Нет такого поверья, ты всё перепутал. И причем здесь счастье? Хотя, какого черта я пытаюсь понять смысл твоих действий? - Гинтоки обречённо прикрыл лицо руками.
- Жаль, что тебе не понравилось. Я действительно старался. Но ничего, я непременно научусь целоваться и следующий раз не разочарую тебя, - глаза говорившего прямо светились энтузиазмом.
- Хорошо, - буркнул Гин, но тут же исправился, - В смысле, плохо! Очень плохо! Какой еще следующий раз? Я ни на что такое не подписывался! Мне может девушки нравятся! Ну, я не проверял, конечно, но уверен. Я думаю, что не существует человека, который бы больше любил девушек, чем я. Так что это очень неудачная идея, поверь. Ты мне веришь? - Саката вплотную приблизил своё лицо к насупленному лицу Зуры, но тут-же резким движением отскочил на пару метров.
- Раньше ты говорил, что девчонки тебя бесят, - возразил Кацура.
- Бесят. В моём рейтинге самых бесячих индивидуумов все девочки поголовно занимают третье место. На втором гордо восседает некто с родовым именем Котаро, а на первом прочно обосновался Такасуги. Теперь смекаешь?
- Понятно, - теперь Кацура согласно закивал, соглашаясь, - Нужно будет и себе такой рейтинг составить.
- Ну что ж, тогда, раз ты понял, то можешь идти практиковаться на девчонках.
- На Мико-сан?
- Почему сразу на Мико-сан? Нахрена тебе сдалась пятидесятилетняя старуха?
- Ну, у меня больше нет знакомых женщин, а Мико-сан очень красивая, умная, обаятельная, взрослая...
- ...замужем, с тремя детьми и пятью внуками... - вставил Саката.
- ...самодостаточная, трудолюбивая и наверняка хорошо целуется, - закончил Котаро и посмотрел на Гина, как будто тот перед этим ляпнул нечто совершенно непотребное, - А насчет «замужем», то это единственная преграда между нами. Она мне сама недавно сказала, что я ей очень нравлюсь и даже поцеловала в щеку, - мечтательно протянул будущий самурай.
- Ты спутал романтические чувства с материнским инстинктом, идиот. Выбери кого нибуть другого.
- Тогда остаётся Шойо-сенсей, - немного подумав, выпалил Зура.
- В каком месте Шойо-сенсей девочка? - нервы Гинтоки опять начали давать сбои.
- Пол не был преградой между самураями. Я читал об этом - учитель обучал любовному искусству своего ученика.
- В каком смысле?
- Учил ухаживать, целоваться и даже делать это, - последнее слово Котаро прошептал.
- Это? - не понял Саката.
- Ну да, это! - Кацура энергично закивал.
- А! Это! Тьфу, так бы и сказал - трахаться, а то - "это"! - Гин выглядел так, будто на него снизошло величайшее озарение, но тут же нахмурился и запротестовал, - Нет-нет, Шойо-сенсей никогда бы не стал заниматься подобным. С женщинами - да, но не с учениками. Я так думаю. И вообще, не переноси на Шойо-сенсея свои наклонности! Он нормальный!
- Я тоже нормальный, - возразил парень.
- Ты заблуждаешься, - тон, которым Саката сказала эту фразу, был похож на интонации врача, когда тот озвучивает своему пациенту диагноз, - Ты же недавно поцеловал меня, а значит точно ненормальный.
- Мне нравится Мико-сан.
- Это всего лишь прикрытие, а настоящий ты пробудился только сегодня, - пафосным голосом вещал кудрявый, - Кому может действительно понравится дряхлая карга?
- Мне, - Кацура был сама невозмутимость, - И никакая она не дряхлая, а очень даже грациозная и элегантная.
- Хорошо, тогда пойди и поцелуй её! В губы! Вот как меня до этого! - Гинтоки явно наслаждался ситуацией.
- Я не могу. Я не готов. Вдруг ей не понравится, как я целуюсь? Тебе ведь не понравилось.
- Мне бы в любом случае не понравилось.
- Всё равно не могу.
- Тогда выйди на улицу и просто чмокни первую попавшуюся девушку, - Гинтоки знал, что на такое Зура никогда не согласится, но нынешнее положение дел его очень забавляло.
- Это недопустимо, - предсказуемо возразил будущий самурай, - Это неэтично и... грязно.
- Тут ты прав. Хер знает, какая зараза может прицепиться.
- Некрасиво называть девушек заразами.
- Я про болячки, придурок. Знаешь, сколько микробов через слюну передаются?
- Не знаю, - честно ответил Кацура - Не считал.
- Ну-у, так посчитай. Перед тем как целоваться, - теперь Саката явно прикалывался.
- Как я могу считать микробов перед поцелуем, если они передаются во время самого процесса, - и немного подумав, мальчик добавил - Точно, ты мне в этом поможешь!
- Какого? Не приближайся ко мне! - все предыдущее ехидство как ветром сдуло, как только Зура опять полез с поцелуями, - У тебя сейчас брачный период? Если да, то сочувствую, но на меня… гх… отвянь, кому говорю… это не… черт… распостра-а-а-аняется.
После пары минут совместного катания по полу комнаты и непроизвольного собирания пыли, кудрявый всё-таки смог выбраться из хватки товарища и теперь стоял возле выхода. Взбешенный, но отвоевавший свою непорочность, парень высказал «насильнику» всё, что он о нём думает, абсолютно не ограничиваясь в выражениях и красочных эпитетах. Когда Гинтоки демонстративно покинул комнату, обозвав того под конец «женоподобным пидарасом», Котаро озвучил риторический вопрос в пустоту:
- Обиделся, что-ли?