Летай осторожней
Название: Летай осторожней
Автор: Кудрявый одуванчик
Бета-ридер: Flagreit
Размер: мини [1168 слов]

Категория: джен
Жанр: ангст, юмор
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: «Если Зура вдолбит себе в голову, что мы на самом деле живем под водой и до неба можно просто доплыть, приложив небольшие усилия, то переубедить его в этом сможет только Кацура»
Предупреждение: ООС
Примечание: преканон, тамлайн – времена обучения у Ёшиды Шоё
Для голосования: #. fandom Gintama 2013 - работа "Летай осторожней"

Силе самовнушения Кацуры можно было позавидовать. Гинтоки фыркнул бы, что нечему там завидовать, но даже он не стал бы отрицать очевидного.
– Если Зура вдолбит себе в голову, что мы на самом деле живём под водой, и до неба можно просто доплыть, приложив небольшие усилия, то переубедить его в этом сможет только Кацура. – Шинске часто выдавал поразительно умные фразы и выглядел при этом непременно пафосно и круто. И он был уверен, что этому его таланту Гинтоки точно завидует. Впрочем, сейчас они сидели на траве, дружно подставив лица под тёплый поток солнечных лучей, и скорее всего Гинтоки было не до зависти. И уж тем более – не до Кацуры.
– А мы действительно живём под водой. – Самого Кацуру никогда не смущало, что его обсуждают в его же присутствии. А иногда эти обсуждения весьма способствовали появлению на свет новой жизненной и поразительно нудной истории. Тот, кто прослушал бы за один вечер все его россказни, да ещё и принял их за чистую монету, наверняка поразился бы, насколько бурную жизнь успел прожить ребёнок за свои неполные двенадцать лет.
– Да-да, конечно. – Раньше Гинтоки возмущался в ответ на такие заявления, яростно отстаивая свою, вменяемую, точку зрения, но, видимо, годы этой весьма своеобразной дружбы научили его, что спорить с Кацурой бесполезная трата времени.
– Сегодня особенно туманный день. – Однако, если Кацура уже выстроил в своей голове предложение, то никакая сила не заставит его остановиться на полуслове. – А учитель говорил, что туман состоит из воды. Но ведь если это вода, то логично, что в ней можно плавать.
Вид у Кацуры при этом был на редкость просветлённым. Взорвавшийся где-то вдалеке корабль аманто добавил в философскую картину немного эпичности и световых эффектов.
Небо в один миг покраснело, словно закат наступил на несколько часов раньше – корабль, видимо, был довольно большим. Но уже через пару секунд оно стало прежним.
– Красиво, – Шинске восхищённо выдохнул.
– Ага. – Гинтоки, судя по всему, был настолько впечатлён, что ничего кроме этого сказать не смог.
– А ведь если взобраться чуть повыше, то там туман должен быть более плотным, а значит, возможностей взлететь куда больше...
Гинтоки и Шинске дружно вздохнули.

Знала бы яблоня, что когда-то ей придётся исполнять роль взлетной площадки – никогда бы не выросла.
Знал бы сидящий на самой высокой ветке Гинтоки, что когда-то ему придется исполнять роль того самого подбитого космического корабля – наверняка никогда бы не подружился с Кацурой.
Всё-таки годы дружбы никого ничему не научили, и совершенно неожиданно возникшая перепалка привела к тому, к чему привела.
Шинске и Кацура с любопытством смотрели на Гинтоки, который приготовился ко взлёту. Сам Гинтоки, судя по его обречённому виду, твёрдо собрался лететь только вниз, хотя Кацура методично и уверенно вдалбливал им обратное.
Шинске же с предвкушением ждал сокрушительного падения, мысленно подбирая как можно более колкие слова.
Вот Гинтоки закрыл глаза, нахмурился, отпустил ветку, сделал шаг и... взлетел. Кацура самодовольно хмыкнул, а Шинске в один миг забыл уже заготовленную сокрушительную тираду. И хоть этот полёт мало чем напоминал собственно полёт – создавалось впечатление, будто Гинтоки по-собачьи плывёт по воздуху – по-другому назвать происходящее было нельзя.
– Я лечу, – удивлённый Гинтоки глупо засмеялся. Кацура, который уже успел сам вскарабкаться на яблоню и был готов присоединиться, снова довольно хмыкнул. На его лице было написано: «Я же говорил!». Надежда, что это уникальная способность Гинтоки, и что самодовольная зурина рожа сейчас впечатается в землю, немного согревала уже порядком израненное сердце Шинске. Но, видимо, даже законы природы в этот день задались целью его выбесить: Кацура не просто взлетел, а сделал это на удивление естественно и эффектно.
– Такасуги, давай к нам! – закричал Кацура.
Ситуация очень напоминала их обычные походы на реку – одну из тех многих вещей, что Шинске отчаянно ненавидел. И причина была вовсе не том, что он плавал как топор... Впрочем, у Шинске навык самовнушения даже близко не стоял рядом с «местным эталоном», поэтому, да, главной причиной было его абсолютное неумение держаться на воде.
– Он боится! – Издевательские выкрики Гинтоки раздавались слишком громко, звонким эхом отражаясь внутри черепа. Вестись на столь очевидную провокацию было бы верхом глупости. Запихнув подальше задетое самолюбие, Шинске только еще больше нахмурился – он твердо решил держаться до конца. Мимо реактивным истребителем пролетел Кацура, одним своим непомерным идиотизмом раскаляя воздух до невозможной температуры.
Так прошла четверть часа.
Гинтоки уже зафиксировал себе орбиту – теперь он мерно и неспешно парил вокруг обиженного Шинске. Тот сидел с недовольным выражением на лице и никак не реагировал на периодические подколки внезапно возникшего «спутника».
Кацура, после того как неудачно спикировав, пересчитал все зубы о каменистую почву, завис в позе лотоса и что-то бормотал.
Так прошла еще четверть часа.
– Я тут подумал. – Когда Кацура начинал свой очередной монолог этой фразой, даже комары замирали в предчувствии ментальной опасности. – Я тут подумал и решил – нам всё-таки нужно попробовать доплыть до неба.
Шинске на это закатил глаза, а Гинтоки только отмахнулся:
– Удачи. Скинешь мне сверху пару сувениров?
– Ты не понимаешь, от чего отказываешься, Гинтоки!
– Думаю, это всё же не самая лучшая идея, Кацура-кун. – От этого голоса содрогнулась вся троица: учитель всегда возникал ниоткуда и в самый неподходящий момент. Вся надежда была на то, что он сочтет нарушение законов гравитации недостаточным проступком для наказания.
– Шоё-сэнсэй! – Гинтоки от неожиданности слетел со своей орбиты и больно приложился затылком о землю. Кацура же продолжал парить как ни в чем не бывало. Впрочем, все волнения из-за возможности наказания тут же сошли на нет: Шоё-сэнсэй сам, мерно и уверенно, подобно привидению, плыл по воздуху. Он делал это настолько легко и естественно, что оставалось лишь замереть в немом восхищении.
Обида же в горле Шинске выросла до чудовищных размеров, мешая нормально дышать, говорить и думать. Пожалуй, именно тогда он впервые понял, насколько прогнил этот мир.
– Лучше вам сильно высоко не залетать: падать потом будет очень больно и немного смертельно, – тон Шоё-сэнсея был серьёзен. – К тому же, последствия взрыва исчезнут уже через несколько часов.
– Взрыва? – Гинтоки, до этого лежащий на траве, наконец-то решил подняться.
– Отсюда должно было быть прекрасно видно крушение грузового корабля аманто. Груз не был особо ценным, но зато у него были весьма интересные свойства, последствия которых мы сейчас наблюдаем, – Шоё-сэнсэй красноречиво посмотрел в сторону левитирующего Кацуры. – По-моему, это был газ в баллонах, – добавил он задумчиво.
– Летучий газ?
– Называйте, как хотите. Только помните, что он действует всего несколько часов. Будьте осторожны. Особенно... – за этим последовал еще один взгляд в сторону Кацуры.
– Будь осторожен, Зура. – Гинтоки, если судить по хитрому-хитрому взгляду, безопасность Кацуры не особо-то и волновала – как всегда, основной его целью было понаблюдать, как тот кривится от неприятной клички.
– Будь осторожен, Зура, – подхватил Шинске, противно ухмыляясь. Кацура уже открыл рот, чтобы возмутиться, но...
– Будь осторожен, Зура-кун, – на этих словах Шоё-сэнсэй поплыл в сторону школы: у него, человека взрослого, наверняка было много дел. Кацура же, казалось, сейчас заплачет.
– Шоё-сэнсэй, – прошептал он обречённо. – Я же... Я же Кацура.
Гинтоки где-то на заднем плане издевательски хохотал: стоило признать, что это была его победа. Подхваченный внезапными волнами несвойственного ему энтузиазма, он подпрыгнул и будто ухватился за что-то невидимое, после чего начал старательно карабкаться по воздуху. Уже с высоты человеческого роста он недоуменно спросил:
– Вы чего такие хмурые? Нашли время обижаться. Вы же слышали Шоё-сэнсея – у нас всего несколько часов.
Недовольный Кацура взмыл вверх одним движением и, поравнявшись с Гинтоки, процедил:
– Дуэль?
На лице Гинтоки возникла довольная улыбка до ушей.
– Воздушная дуэль, – уточнил он.
Шинске вскарабкался на яблоню, удобно уселся на одну из веток и взял на себя роль судьи. Он поднял вверх правую руку и, резко её опустив, прокричал:
– Начали!

Фонари
Название: Фонари
Автор: Кудрявый одуванчик
Бета-ридер: Cromo
Размер: мини [1122 слова]
Персонажи: Кагура, Токугава Соё, Имаи Нобумэ, Хасегава Тайзо (Мадао)
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: жители Эдо привычно занимаются ерундой
Для голосования: #. fandom Gintama 2013 – работа «Фонари»

Ближе к вечеру на улицах зажигают фонари.
В Интернете на форумах жители временами спорят об этом. Одни говорят, что фонари не нужны. Что идти по освещённой улице бывает ещё страшнее, чем в темноте. Что лучше не видеть каждое подозрительное движение тени – дойдёшь до дома спокойней. Параноики.
Другие утверждают, что фонари нужны. А вдруг дорогу перебежит чёрная кошка? И ведь без фонаря её не увидеть. Суеверные.
Третьи яростно доказывают, что правительство давно прогнило. И что коты на самом деле милые. Какое отношение это имеет к теме фонарей? Совершенно никакого, но Кацуру все уже давно научились игнорировать.
Четвёртые врываются в обсуждение, швыряя в оппонентов сгустками концентрированной адекватности. После них дискуссия прекращается, ведь сложно оспорить утверждение вроде «Мне нужны фонари, без них я ничего не вижу, блять!» Но прекращается временно, чтобы потом вновь разгореться с утроенной силой.
Правительство даже не подозревает, насколько тема уличных фонарей тревожит обычных обывателей.

В свете фонаря улыбка Соё немного устрашает. Она внимательно осматривает пространство вокруг себя, освещённое тусклым желтоватым светом. В парке нет магазинов: только деревянные лавочки, аккуратно подстриженные полосы кустарника и выложенная красными булыжниками декоративная дорожка. И фонари.
– А кто их каждый вечер зажигает? – нормальному человеку такой вопрос показался бы глупым. Но это нормальному, а спутницы Соё – Кагура и Нобумэ.
Кагура из тех, кто о таком никогда не задумывается. Для неё фонари сами по себе загораются на закате, и точно так же сами гаснут вместе с восходом. О Нобумэ в этом случае и говорить нечего.
– Это имеет значение? – она не столько спрашивает, сколько утверждает. – Если они вам мешают, то я могу...
– Не надо! – Соё улыбается ещё шире, уже почти искусственно. Успевшая вытащить клинок Нобумэ с разочарованным вздохом его опускает.
Фонарь в это время мерцает; мерцание сопровождается неприятным жужжащим звуком. Словно кто-то усердно пытается его задуть, как свечу. И гаснет.
– Лампочка сама испортилась, – безразлично отзывается Нобумэ. В её восприятии это не настолько важное событие, чтобы хоть как-то на него реагировать.
Вопреки всем мысленным опасениям, кромешная тьма не наступает. Чуть дальше светит другой фонарь: более уверенно, не мерцая. Его лучи падают на одинокую лавочку с дремлющим на ней стариком. Наверняка – таким же одиноким.
Музыка из соседнего квартала начинает казаться куда более громкой. Ровное дыхание стоящей рядом Кагуры слышится на удивление отчётливо. Соё понимает, что она специально прислушивается, словно чего-то ожидает.
– А вы знаете, что именно в такое время буйствуют маньяки? – Кагура старается говорить как можно более тихо и таинственно. – Те, которые похищают молоденьких беззащитных девочек, подвешивают их за ноги к потолку, а потом пытают, протыкая глазные яблоки вязальными спицами. Я недавно про такого передачу смотрела.
– Какой ужас! – Соё реагирует в точности так, как положено реагировать на такие вещи юным принцессам. Чего не скажешь о Нобумэ.
– Тебе это не грозит, – спокойно говорит та Кагуре, даже не глядя в сторону её тёмного силуэта.
– Это ещё почему? – Кагура возмущается так, словно её только что не успокоили, а оскорбили. – Думаешь, я не смогу достать вязальные спицы?
– Вот поэтому и не грозит.
Луна скрывается за невидимой ночной тучей, лишая их даже той толики света, которая была до этого. Остаётся только тот самый фонарь с одинокой лавочкой и стариком.
– Пошли туда, – такая обстановка для Соё непривычна, поэтому она предлагает единственный верный выход.
Нобумэ, схватив её за руку, уверенно направляется в сторону источника света. Если смотреть глазами Кагуры, то их тёмные тени сейчас особо выделяются, обрамлённые золотистым ореолом.
– Не думаю, что это хорошая идея, – голос Кагуры наигранно таинственный, с таким же наигранным страхом. Она быстрым шагом догоняет остальных. От неожиданного касания Соё содрогается, словно её ударили током.
– Кагура-чан, не делай больше так, – говорит она почти умоляюще, но руку со своего плеча не убирать не спешит.
– Я ведь говорила про маньяков? Вдруг этот старик – тот самый маньяк со спицами? – глаза у Кагуры прищурены и немножко блестят, отдавая зелёным.
– Не думаю.
– Да, Кагура-чан, этого ведь просто не может быть. Это обычный старик.
– Я тут присмотрелась – вам не кажется, что у него нет тени?
– Тебе показалось.
– Может он призрак? Соё-чан, ты боишься призраков?
– Я никогда с ними не сталкивалась, чтобы сказать наверняка.
– А вы слышите этот шорох?..

Хасегава Тайзо обычно просыпается не от ласкового голоса жены и аппетитного запаха завтрака с кухни.
С тех пор, как его крышей стало небо, а кроватью – лавочка в парке, Хасегаву будят, преимущественно, детские крики. Каждое утро он подолгу вслушивается в писклявые голоса и размышляет о своей собственной жизни. Заканчивается это тем, что он медленно встает с лавочки, разминает затёкшие мышцы и идёт навстречу новым неудачам.
Сегодня Хасегава просыпается от мерного постукивания. Поддавшись мимолётному любопытству, он резко поднимается и смотрит на источник звука. Ничего интересного, это лишь девчонка из Ёрозуи сидит рядом на траве и стучит ботинком по булыжнику. Мутный взгляд и мешки под глазами говорят, что эта ночь выдалась для неё бессонной. Рядом с ней богато одетая девочка, судя по виду, усиленно борется с дрёмой, поджав колени к подбородку. Чуть дальше спит ещё одна – свернувшись калачиком в росяной траве.
– Он проснулся, – довольно громко шепчет вторая, легко пихнув Кагуру локтем в бок. Та поворачивает голову в сторону Хасегавы и смотрит невидящим взглядом. Потом спрашивает тоном, требующим немедленного ответа:
– Ты призрак? Маньяк? Зомби?
Хасегава не совсем понимает сути вопросов, но на всякий случай решает напомнить.
– Я Хасегава-сан. Ты же знаешь меня...
Кагура разочаровано вздыхает.
– Это всего лишь Мадао. Ложная тревога.
– Мадао?
– Бесполезный старик.
– Так это то, что мы с Нобумэ-чан тебе и говорили.
– Я должна была проверить. Я не виновата в том, что призрак-зомби оказался обычным Мадао. Ты должна это пережить, Соё-чан. Каждый опыт очень ценен.
– Не понимаю ценности такого опыта. К тому же, я всю ночь не могла сомкнуть глаз. Я думала, что если сделаю это, то меня съедят заживо. Это всё твои истории.
– Я только создавала атмосферу.
То, что происходит сейчас, сложно назвать не то что ссорой – даже обычной перепалкой. Кагура с Соё без особого энтузизма перекидываются репликами в надежде найти виновного.
– Я не виновата, – напоследок отрезает Кагура и подкрепляет свои слова внушительным ударом ногой по булыжнику. Мелкие камушки тут же разлетаются во все стороны.
– Конечно, ты не виновата, – успокаивает её Соё.
– Это всё Мадао виноват.
Хасегава напрягается. Он ещё не успел проснуться, а подсознание уже вопит об опасности.
– И он тоже не виноват.
– А кто тогда виноват?
– Фонарь, я думаю.
– Фонарь?
Вскоре, когда девчонки уходят, Хасегава окончательно успокаивается. Он не знает, в чём его хотела обвинить Кагура. Он лишь знает, что общение с девушками Эдо бывает весьма болезненным. Особенно если это девчонка из Ёрозуи.

Ближе к вечеру в Интернете появляется мистическая история о потухшем фонаре. Слабонервные от её прочтения падают в обморок, а ярые противники фонарей ликуют. Ведь если бы там не было фонаря, то всё бы обернулось совсем иначе.
Новая волна споров и обсуждений прокатывается по Интернету, поглощая любые доводы логики.
Организация Джои резко набирает в численности. Тамошний лидер обещает после свершившегося правосудия провести реформу уличных фонарей.
В противовес им образуется Сообщество Защиты Уличных Фонарей.
Жители Эдо привычно занимаются ерундой.